"Да он всего на свете боится!.."

Откуда у ребенка берется робость, которая не проходит, а только нарастает с годами?

«Трус! Трус!» – никто из детей не захотел бы услышать о себе такое ни шепотом за спиной, ни тем более прямо в лицо. Ведь дети интуитивно, но верно чувствуют, что трусость не просто недостаток в характере, а полное банкротство личности. Ярлык, с которым жить невозможно. Но сами они запросто навешивают его по любому поводу...

Обратная зависимость

Дети все валят в одну кучу. Обвинение в трусости – это же самый легкий способ добиться своего, принудить сверстника совершить подчас безрассудный и даже опасный поступок именно потому, что тот действительно боится… прослыть трусом.

Трусом могут обозвать застенчивого, послушного и осторожного ребенка. На самом деле ни о какой трусости тут и речи быть не может. Ну а робкие, пугливые, боязливые – они-то уж точно трусы? Их-то за дело обзывают? Нет, и они не трусы. Почему? Да потому, что характер ребенка только формируется. А трусость – это социальный порок сложившейся личности взрослого человека. Так что детская робость совсем не то же самое, что трусость.

Боязливость слабого, уязвимого младшеклассника естественна. Но малыш растет, крепнут его силы и знания, и в условиях нормального развития робость постепенно уменьшается. Зависимость тут обратная: чем старше ребенок, тем меньше он робеет и боится. Все увереннее и спокойнее действует в окружающем мире, достойно выдерживает испытания, которые преподносит жизнь. Но так получается не всегда. К сожалению, чаще складывается не обратная, а прямая зависимость: растет ребенок – растет и его робость. Первоклассник боялся врача, строгой учительницы, окрика родителей, большой собаки, темноты и бабы-яги. Но с каждым классом жизнь школьника становится сложнее – и оснований для страхов оказывается больше. Ребенок начинает пугаться вообще всего. Школа, двор, улица представляются ему враждебным пространством, полным опасностей, нацеленных прямо на него, беспомощного и неспособного защититься. Более сильные одноклассники быстро «просекают» боязливого. Робость заметна, она накладывает характерный отпечаток на внешность ребенка. И дело совсем не в малом росте, физической слабости или болезненности. Хотя «хилого» проверят в первую очередь: а не трус ли ты? Но коль тот лишь ростом воробей, а духом – орел, то мигом отстанут и даже зауважают. Робость сказывается на осанке, формируя сутулость, «круглую спину», приподнятые плечи, «втянутую голову». Боязливые школьники обычно бывают замкнутыми, малообщительными и мнительными. У них особый взгляд – одновременно и затравленный, и как бы просящий: «Только не трогайте меня, пожалуйста». На самом деле такой взгляд как раз и подталкивает других ребят «тронуть» бедолагу, да посильнее! Чтобы «трус» раскрылся: закричал и заплакал. Робкие дети настороженно относятся к любым изменениям, к новым людям и обстоятельствам. Первая реакция – спрятаться. Они стремятся быть незаметными. Но не получается. Их робость видна, кто ж упустит возможность напугать, безнаказанно подшутить?! Робкие дети, как правило, становятся объектом травли. К ним в детском коллективе принято относиться презрительно и пренебрежительно. Понятно, что боязливость только закрепляется. Появляются покорность, униженность. Они даже не пробуют защищаться от нападений, чем провоцируют других детей поиздеваться над собой. Нередко при какой-либо шалости в классе вину сваливают на робкого, потому что знают: он и тут не решится отстаивать свою невиновность и непричастность. Бывает, что у взрослых из-за этого складывается превратное представление о таком ребенке: они начинают думать, что он только на вид тихоня, а сам хулиганит исподтишка.

Объекты травли

Робкий ребенок не способен проявить себя в споре, в дискуссии, даже когда стопроцентно прав и прекрасно подготовился к выступлению. Как только оппонент насядет на него поэнергичнее, робкий сразу спасует и уступит. Все это рано или поздно скажется и на учебных успехах: ребенок привыкает бояться трудностей, заранее пугается любых испытаний, у него опускаются руки, он обреченно думает, что «все равно ничего не получится». В итоге – парадокс: все знал, а контрольную работу завалил. От страха.

Откуда же берется робость, которая не проходит, а только нарастает с годами? Существуют ли «группы риска», в которых формируется особый тип робкого ребенка – жертвы? Или это качество врожденное?

«Группы риска», безусловно, существуют. Это дети авторитарных родителей, не способных помочь ребенку, поддержать его, утешить, ободрить. Им нужно только одно – чтобы ребенок подчинялся, «слушался». И они добиваются этого категорическими, жесткими средствами. Порой и физическими наказаниями не гнушаются ради достижения своей цели. А если ребенок боится собственных родителей – откуда взяться опоре для существования? Прямой путь к вечной беспомощности и страху перед жизнью такому ребенку обеспечен. Рискуют вырастить боязливого и беспомощного ребенка и чрезмерно заботливые, ласковые мамы, которые окутывают его столь сильной опекой и неусыпным вниманием, что тот продохнуть не может. Такие мамы и сами всего боятся, паникуя по пустякам, и ребенка заражают собственными страхами.

Боязливость воспитывается и тогда, когда в родном доме ребенок не чувствует себя в безопасности: отец пьет, бабушка ссорится с мамой, дедушка серьезно болен... Когда все напряжены и встревожены, то и жить страшнее. У робкого ребенка появляется масса поводов бояться чего угодно и где угодно.

И если в семье главенствуют принципы: «как бы чего не вышло», «моя хата с краю», «ой, что будет», «от нас ничего не зависит», «мы люди маленькие» – у ребенка робость прямо-таки зашкаливает.

Встречаются робкие, боязливые мальчики, которых воспитывают одинокие женщины, хотя тут и нет строгой закономерности. Чтобы стать смелым, мальчику нужно пережить радость преодоления страха при доброжелательном мужском внимании. Но и материнское внимание поможет, если женщина готова взять на себя эту роль.

Сильные средства

В «группе риска» и те дети, которых родители целенаправленно запугивают ворами, бандитами, маньяками, террористами, а также пожарами, наводнениями и прочими стихийными бедствиями, надеясь привить осторожность.

Закрепить боязливость, сами того не желая, могут и родители, которые очень активно и напористо форсируют развитие смелости у ребенка. Заметив у сына или дочери (особенно у сына) признаки робости и пугливости, они стремятся «сильными средствами» переломить ситуацию – так сказать, «бросить в пучину». Этого делать нельзя. Желая таким образом воспитать храбрость, родители могут напугать ребенка на всю оставшуюся жизнь. Никаких резких движений! Знакомство с новым явлением, обучение доселе отсутствовавшему навыку должно происходить постепенно, шаг за шагом, без окриков и угроз. И конечно, без обвинений в трусости. Все это «группы риска» социального происхождения. Но есть и такие особенности самой структуры личности, которые при неправильном воспитательном подходе способны развиться в робость характера. Из всего многообразия психологических типов, которые можно отнести к группе риска по робости, на первом месте – сенситивный тип. Но ни в коем случае не надо думать, будто этот тип чем-то плох. Среди темпераментов нет самих по себе плохих или хороших характеров. В каждом – огромные достоинства и определенные мелкие погрешности, которые могут быть скорректированы воспитанием. Но могут, увы, и выпятиться.

Бунт семье не грозит

Дети сенситивного типа часто боятся темноты, не подходят к животным, страшатся остаться одни, избегают бойких и шумных сверстников, не любят подвижных и озорных игр, рискованных шалостей, сторонятся больших детских компаний, в новой обстановке зажимаются и вообще не склонны к общению с незнакомцами. Однако с теми, к кому эти дети привыкли, они вполне смелы и общительны. Правда, играть предпочитают не со сверстниками, а с малышами и чувствуют себя среди них увереннее и спокойнее. Еще они очень привязаны к родным, их не отпугивает ни холодное отношение, ни суровое обращение со стороны родственников. Отличаются послушанием, слывут «домашним ребенком».

Школа пугает их – скопищем сверстников, шумом, возней, суетой, драками на переменах, но, привыкнув к одному классу и даже страдая от некоторых соучеников, они неохотно переходят в другой коллектив. Учатся обычно старательно. Пугаются всякого рода контрольных, проверок, экзаменов. Побаиваются отвечать перед классом. Страшась сбиться и вызвать смех, демонстрируют гораздо меньше того, что знают.

В начало подросткового периода они вступают без осложнений: «праздник непослушания» родителям такого ребенка не грозит. Упреки, нотации и наказания от близких людей принимают стоически. Они скорее вызовут у них слезы, угрызения совести и чувство вины, чем куда более свойственный подросткам протест. А на бунт такие подростки вообще не замахиваются. Тусовка в группе сверстников их не прельщает, а ужасает шумом, развязностью и грубостью. Зато к употреблению алкоголя и наркотиков или к противоправному поведению и авантюрам их не склонить ни за что! Разве по-настоящему робкий подросток способен на такое упорство?

Другие материалы раздела